Я говорил вам, что теперь вырабатывается совершенно новое мировоззрение, в котором не будет ни одного атома веры.

Может быть, колесо вашей жизни так гладко катится, что совершенно не нуждается в смазке веры, и вы вполне счастливы? Может быть, хождение ваше в церковь и прикладывание к иконам, помазание елеем и принятие благословения вы совершаете в силу старых традиций и легко можете отбросить все это? Или вы пришли в церковь, к вере, потому что теперь тяжело живется, или вы пострадали материально, устали? Может быть, вы трусы и держитесь веры, так как боитесь открыто разобраться с этим вопросом?

Может, и мы, ваши пастыри, являемся пережитками старого и нас надо поместить под стекло в музее, как старое облачение? Или, может быть, вы, будучи отсталыми, не осознали этого еще? А ведь вера требует сознательности, в особенности теперь, когда каждый день на вас обрушиваются десятки вопросов и сомнений насчет веры. Я говорил, что на эти вопросы отвечает христианская апологетика, но этот путь — очень медленный. Теперь, когда каждая минута дорога, нет времени идти по нему.

Я говорил вам, что апологетикой может быть сама жизнь и рекомендовал вам всмотреться в вашу жизнь.

Пусть перед вами пройдет картина всей вашей жизни, в длинной ленте увлечений, стремлений, горестей, радостей, и, может быть, тогда вы сами скажете, нужна ли вера в Церковь и какую роль она играет в вашей жизни. Я бы изобразил вашу жизнь евангельской картиной неудачного лова рыбы на Генисаретском озере. Я бы подробно нарисовал ее, так как каждая мелочь имеет значение.

Но когда мы видим их на берегу, вытаскивающими намокшие сети, то в них уже нет раздражения, остались апатия и усталость от непосильных трудов, безразличие написано на лицах. Лишь холод от намокшей в воде одежды заставляет рыбаков иногда напряженно вздрагивать. Ночь они ловили безуспешно, а рыба нужна для пропитания; надо спешить, вскоре наступит дневной зной и работать будет невозможно.

Начнем с юности, когда идет борьба за приобретение знаний, образования. Некоторые падают уже тут. Дальше начинается борьба за приискание должности. Когда эта борьба увенчается успехом, должность добыта, начинается новая борьба — за сохранение места. Идет не только за это борьба, но борьба за семью, за детей, за их воспитание, за предохранение их от развращающего влияния, борьба за мир и благоденствие в семье. Все время — борьба, как и у тех рыбаков — ночь напролет.

Еще мы можем сравнить нашу жизнь с музыкальным инструментом, который вышел из первоклассной мастерской, из рук первоклассного мастера. Каждая струна издавала полный, чистый, сочный звук. И вот инструмент попадает в неумелые руки:

расстроена клавиатура, порваны струны, только две-три струны издают хриплые звуки. Так и наша душа. Из рук Творца она выходит полная аромата, свежести, сочности, а потом, в жизни, теряет свой аромат, струны души обрываются, и мы в конце нашей жизни хрипло скрипим на двух-трех струнах.

Может быть, в материальной жизни мы приобретаем много ценного? Нет, и в ней — ничего! Все мусор. Например, при переезде с квартиры на квартиру, пока мебель стоит, картины развешаны, все прибрано - создается впечатление красивого, уютного жилья. Однако стоит только все передвинуть, перетряхнуть, как все будет выглядеть, как хлам и мусор.

Что же все-таки приобретает человек? С годами у него слабеют руки, походка становится неуверенной, пропадает румянец, появляются морщины на лице. Усталость, апатия овладевают человеком. И тут душа бывает в двух состояниях: или она мертва, или мятется. Разве мало вы видели в жизни мятущихся душ?

Гордитесь же вашим уловом. Ваши сети полны грязи жизни, и она тяготит душу. Пора прекратить бесплодный улов — близится рассвет. Остановитесь! Выйдите на берег, вытащите набухшие сети. Из Божия цветка, полного аромата и чистоты, во что превращаются ваши души? Вытряхните грязь и воззовите ко Христу, Который близ вас ходит по берегу. Воскликните словами Евангелия: "Наставниче, всю ночь мы трудились, но ничего не поймали, помоги нам!"

Братия! Вы пригласили меня сегодня к себе на богатый пир. В Господних чертогах сегодня редчайшее пиршество — пир веры. Сегодня праздник Всех святых, в Русской земле просиявших. И какое на нем общество!

Господни чертоги сегодня дивно украшены. В них затеплены огни, от которых светло; блестит позолота и яркость красок. Но сегодня здесь горит еще и свет любви наших невидимых гостей, и от него солнечно здесь, сияет не золото, а души. Радостно колышатся сегодня огоньки свечей, но невидимо колышатся и души святых, лаская нас. Оттого здесь так тепло и радостно. Словно гирлянда цветов, готов здесь протянуться над нами покров святых; вместе с фимиамом кадил несется их молитва за нас.

Господни чертоги готовы, готова и трапеза. Какое обилие блюд! Каждому по природе, всякому по силам и его духовному вкусу. Столы отягчены плодами. Горы плодов добродетелей святых. Приходи, насыщайся! Вот плоды веры, любви. А вот плоды чистоты и целомудрия. Бери плоды подвигов терпения, кротости, покорности. Наслаждайся плодами молитвы, поста, нестяжательное™, поношений за имя Христово, и другими, другими, без конца...

Итак, пиршество готово. Гости позваны. Чертоги убраны. Они окурены фимиамом. Двери открыты. Пир веры... Святители, мученики наши, страдальцы наши, преподобные, подвижники наши, праведные, блаженные, юродивые... Войдите же, угодники наши, и пребудьте с нами!

Родные вы наши, близкие, войдите и пребудьте с нами. От всех концов земли соберитесь к нам: Московские, Новгородские, Киевские, Печерские, Тверские, Владимирские, Смоленские, Калужские, Тамбовские, Воронежские и Задонские, всей северной земли и всей Сибири. Соберитесь к нам со всех отдаленных уголков, со всех необъятных русских просторов. Разве хватит времени назвать всех вас? Разве достанет исчислить вас? Ближние и дальние... Явленные и неявленные... Все сонмы наших святых. Вы как звезды небесные, как песок морской!

Предстань здесь и благослови нас, сонм святителей русских и печальников наших. Предстаньте здесь, святители: Петр, Алексий, Иона, Филипп Московские, Димитрий Ростовский, Митрофан Воронежский, Тихон Задонский, Феодосии Черниговский, Иоасаф Белгородский, Питирим Тамбовский, Иннокентий Иркутский, Иоанн Тобольский и прочие с ними.

Благослови нас, сонм страдальцев-мучеников во главе с первомучеником Иоанном. Почтите священномучеников Господних, древних и новых, во главе со священномучеником Ермогеном, Патриархом Московским. Поклонитесь сонму преподобных и любимых подвижников наших, наших неизбывных молитвенников, особенно дорогих, особенно близких. Они рассеяны по всем уголкам нашей земли. В дремучих лесах толпились их молитвы. Как их много! Они нанизаны по лицу земли нашей, как драгоценные камни: на севере, на юге, на западе, на востоке. Обнимите же их!

Антоний и Феодосии Печерские, Сергий и Никон Московские-Радонежские, Сергий и Герман Валаамские, Зосима и Сав-ватий Соловецкие, Серафим Саровский, Варлаам Хутынский, Александр Свирский, Арсений Коневский, Иларион Гдовский, и прочие, и прочие. Почти в каждой земле, в каждом уголке — свой угодник и свой покровитель.

Ублажим полк предстателей наших, благоверных князей Александра Невского, Даниила Московского и прочих иже с ними. Вспомним юродивых, блаженных с Василием Блаженным во главе. Помяните, наконец, несметное количество праведных душ святых неявленных угодников. Они все на торжестве, все на сегодняшнем пиру веры.

Вот в какую великую минуту церковных воспоминаний я появляюсь у вас, и я смущен, и в волнении моя душа. Как я приближусь к этому пиру веры? У меня нет одежды. У наших небесных гостей видится пурпур пламенной веры, белый цвет чистоты и голубой цвет целомудрия. У меня же нет таких тканей, мои одежды черны. Как же я приобщусь к этому пиру веры? У меня нет сил обнять его, нет способностей достойно почтить его, нет слов достойно петь его.

Братия, дайте мне одежду последнего нищего, и я в рубище ничтожнейшего из людей паду здесь ниц, чтобы благословил меня Собор святых угодников быть последним прислужником на этом богатом пиру веры. А вы станьте в благоговейном молчании перед невидимым Собором святых угодников, окружите столы духовных яств, а я буду прислуживать вам. Вы насытитесь настоящей духовной трапезой и унесете с собой, как память об этом, хоть малое слово назидания.

Я хочу влить в вас бодрость. Хочу, чтобы вы ушли с этого пира подкрепленными и бодрыми. Ваша немощь не позволяет мне подробно раскрыть мысль назидания, но я это сделаю сжато.

Братия, слышите, что я говорю. Не отвеваются ли "избранные"? Не "избранных" ли Господь хочет оставить здесь? Какое же тут уныние? Ты хочешь быть мякиной или же ты остался на пути "избранных"? Если ты остался здесь, то пусть же тебя вихрем подхватит радость.

Укрепляйся, насыщайся на этом пиру веры. Брось уныние, слезы, робость! Разве ты можешь остаться бессильным и одиноким? Сонм наших дорогих, родных, близких нам угодников, облежащий нас теперь, разве чужой тебе? Тянись к ним, вдохновляйся ими, насыщайся плодами их высоких подвигов, учись, молись, проси, и их руки, протянутые к тебе, примут тебя как дорогого своего собрата, и будешь ты в житнице Отца Небесного и с земного пира веры перенесешься на бесконечный пир вечной жизни в царстве Отца Небесного. Аминь.

7(20) июня 1925 г.

Радуйтесь вы, пришедшие молиться сюда, — сегодня праздник ваших великих покровителей.

Ваш собор посвящен им, и они же охраняют ваш город. Их охрана очень надежна. У них не ключи города, а ключи Царства Небесного. Не ворота они отпирают — они открывают небо. Они поддерживают не только ваши дома — они укрепляют ваши души.

Радуйтесь же со св.Петром! Он не только утверждение города. Он — утверждение Церкви. 'Ты — Петр (ты скала, ты — камень), и на сем камне (твоей вере) Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф. 16,18).

Радуйтесь со св. Павлом! Он не только учитель города. Он — учитель вселенной. Его слово обходит не только дома и храмы — оно звучит над всем миром.

Итак, радуйтесь! Сегодня праздник великих. Сегодня праздник величайших в Христовой Церкви.

Однако пусть их великость не разделяет вас с ними, а соединяет. Духовная высота — не мирская. Мирская высота разъединяет, проводит границу. Бедный разве сравнится с богатым? Подчиненный, разве тебе угнаться за начальником? Не имеющему власти можно сравниться с сильными и властными?

В духовном мире совсем по-другому. Чем выше духовное величие человека, тем оно ближе и роднее нам. Об этой близости к вам ваших покровителей свв.апостолов Петра и Павла я и хочу сказать слово.

Напомнить ли вам об их немощах? Петр, призванный и обласканный Господом, Петр, видевший небо открытым, какое малодушие он проявляет? Пришла опасность, и он трижды отрекается, этот камень веры, на котором созидается здание Церкви и которому вручены ключи Царства Небесного, как бы само распоряжение небом.

А Павел? Он изнывает от немощей. Его мучили "жало в плоть, ангел сатаны..." (2 Кор. 12,7). Бог возложил ему на плечи величайшую задачу — покорить мир. Но кто он? Не имевший ни знатности рода, ни богатства, одинокий, неизвестный из неизвестных, простец из простецов, даже не обладавший телесной крепостью — он обходил вселенную и безоружный побеждал. Кругом были препятствия, одни скорби и жизненная теснота до смерти...

"Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти... три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл в глубине морской; много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе" (2 Кор. 11,23, 25-27).

Смотрите... Разве это не сплошная человеческая скорбь? Разве это не сплетение всех тягот жизни? А на его плечах была вселенная! Попечение о всех Церквах, забота о всех душах!

"Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?" (2 Кор. 11,29). "Дети мои, — говорит апостол в одном из своих посланий, — для которых я снова в муках рождения..." (Гал. 4,19).

Где взять силы перенести все бедствия, скорби, бичи, цепи, потопление, темницы, суды, козни? Откуда взять силы противостоять толпе, чужим, домашним, лжебратии? Надо еще помочь изнемогающим, побороть недоверие чужих, ожесточение близких. Как все это выдерживало его тело? Как выносила душа? Сил не хватало, человеческих сил; изнемогала душа, человеческая душа...

Апостол припадал к Богу и просил: дай мне облегчение, сними с меня немощь, я изнемогаю. И не отвечал ему Бог. Снова взывал апостол: как я снесу все нужды и скорби? У меня одна душа, одно тело и те истомлены. Сними с меня немощь, облегчи меня! И опять молчал Бог. Третий раз Павел умолял Его: да отступит от меня немощь, этот ангел сатаны, чтобы быть мне сильным, а то я изнемогаю.

Что же отвечает ему Господь: "Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи" (2 Кор. 12,9). О чем ты просишь? Ты видишь только бедствия и врагов, а про Меня ты забыл? Да, немощь бичует, а Я даю благодать. Ты забыл, как Я отверзал двери темницы, извлекал из неминуемой гибели и каждый день спасаю тебя на каждом шагу?

Конечно, апостол выбирает немощь: оставь при мне немощное. Теперь, поняв богатство бедности, я хочу ее, своей немощности. "Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа" (2 Кор. 12,10). Отчего? Чтобы осталась во мне и действовала через меня эта сила Божия. Я хочу быть в страданиях и хочу быть в немощи, только бы "обитала во мне сила Христова" (2 Кор. 12,9).

Ответьте теперь: разве не дорог вам св.Петр? Разве не близок св.Павел? Вы малодушествуете. Вы забываете Христа — Петр отрекался. Вы теряете настроение и готовы жаловаться — Павел изнывал. Вы в недостатках — Павел в наготе. Вы боитесь врагов — Павел терпел и от своих. Вы в опасностях — Павел в бедствиях. Вы в скорби — Павел при смерти.

Ну, разве вы не близкие, разве не родные? Та же бедственная жизнь, то же угнетение немощи. Вот и будьте с ними всегда!

Они — родные по человеческой немощи. Пусть они будут близкими и по великости! Для того вы, как Павел, выбирайте. Что вы хотите? Оставаться ли с Богом при своих немощах или опереться на свою фиктивную силу, на человеческую самость и уйти от Бога? Выбирайте!

Так как у вас, думаю, уже достаточно пообтрепаны ненадежные крылья человеческой самости, то зачем колебаться? Бросьтесь к Богу без оглядки назад и скажите Ему, что вы уже изверились в людях и в себе, что никаких сил добра нет в греховном человеке, что "свое" — одна нечисть. Что человеку для жизни один выход — повернуться ко Христу. Повернуться со всеми немощами и молить Христа: пусть Его сила и только Его Сила возродит нас и спасет!

Пусть наши немощи бросят нас к этой могучей, творящей силе, и пусть она сама все творит в нас. Хоть и с немощами, а мы будем живы. В благодарном сердце мы скажем Христу, как св. Павел: Господи! Пусть останется скорбь и пусть гнетет меня немощь — лишь бы душа пребывала обращенной к Тебе, и действовала в ней могучая спасающая сила Твоя, сила Христова.

Тогда ваши святые покровители станут еще ближе вам, и вы в радости будете молить их: великие заступники наши и учители наши, Петре и Павле, будьте с нами вовеки. Аминь.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Возлюбленные братия! Когда ваши представители явились ко мне, чтобы пригласить меня молиться с вами, прежде чем дать ответ, у меня была такая мысль: правы ли мы, устраивая торжество для того, чтобы, выражаясь житейским языком, "формировать" настроение верующих, как бы искусственно поднимать его? Но когда я подумал, по какому поводу я приглашен, кого должен почтить, то сказал себе: правы!

Вопросу церковных торжеств и их смыслу я и посвящаю свое слово. Может быть, оно будет скучно, как слово холодного рассуждения, как слово, обращенное к вашей мысли, но оно — серьезно и нужно.

Чтобы человека привлечь к церкви, церковное торжество надо обставить так, чтобы заинтересовать его, чтобы было "занимательно" и интересно, чтобы он пришел и остался доволен. Исходя из этого взгляда, обращается внимание на внешнее убранство в церкви: обилие свечей, ковры, цветы, прекрасное облачение, обилие священнослужителей, громогласные диаконы, певчие, особый хор, чтобы все внешнее привлекало людей.

И это правильно. Во-первых, к человеку надо подходить так, чтобы он тебя понял, говорить на его языке — вот и устраивается такая служба, чтобы вас "занять". Во-вторых, украшение храма, электричество, цветы, хор — вот это, конечно, Богу не нужно, а вызвано человеческой немощью и греха в этом нет. Надо только всегда помнить, что привлечение людей к церкви такими внешними путями — необходимая стадия в церковном воспитании. Раз это только необходимая ступень, то следует уяснить, что задерживаться на ней не должно, надо перейти на другую ступень. Если остаться на первой ступени, то можно потерять многих из приближающихся к церкви и желающих быть с нею в тесном общении.

Стремлению остановиться на внешнем нет границ, потому что одно зрелище требует другого, более сильного. Современные театры в этом отношении виртуозны. Если Церковь встанет на такую точку зрения, то потеряет многих. Наши службы — определенны, наши молитвы — одни и те же, наши входы и выходы — одни и те же, и если человек подойдет к церкви с желанием посмотреть что-то интересное, то занятно ему будет только два-три месяца. По тем же причинам стали злоупотреблять и хором. Церковного пения стало уже недостаточно и зачастую поют совсем не церковные вещи, чтобы чем-нибудь занять людей. Это банкротство.

Теперь люди подходят к церкви не с такими мыслями, как лет десять назад. Если вы ищущей, сознательной душе народа предложите одну помпу, народ будет недоволен, уйдет от вас и скажет: "Так что же! В церкви одна помпа! Так я лучшую помпу увижу в светских зрелищах". Поэтому с первой ступени переходите на вторую.

Чтобы внешнее перевести во внутреннее, необходимо помнить, что вся внешняя пышность не должна иметь самодовлеющее значение, т.е. пусть на церковных торжествах не играют самодовлеющей роли ни цветы, ни диаконы, ни епископы, ни хор. Все это должно составлять одну чудную гармоничную канву, на которой вы сами должны плести узоры своих молитв и общения с Богом. Эта канва нужна, чтобы создать настроение для вашей молитвы, осязания Бога, потому что в церкви надо войти в общение с Богом. Пусть хор не раздражает вас, не рассеивает. Ваш хор поет строго церковно, но бывает, что он рассчитан на то, чтобы поразить; это неправильно, потому что в церкви важна вся канва, а не отдельные части. Необходимо, чтобы вся служба создавала условия воспринять не внешнее, а внутреннее.

Перехожу к тому, что требуется от вас самих. Пусть церковная внешность будет вас настраивать, но вы не оставайтесь равнодушны, ни холодны, ни апатичны, ни рассеянны. Не идите сюда с любопытством, чтобы развлечься, посмотреть, кто служит, как служит, кто поет — это неправильно. Идите в храм с мыслью о том, что он вырывает вас из суеты, часто скучной, надоедливой, нудной, мирской суетливой жизни. Уходите в новый мир, в котором вы хотите забыться, отдохнуть, а может быть, и вдохновиться, набраться сил. Входите в этот мир, в котором вы должны осязать друг друга и Бога. Молитесь о преображении слабых, немощных сил, чтобы Господь помог вам хотя бы немножечко подняться. Пусть мы слабы, немощны, не можем все лететь вверх. Но Господь придет, даст нам силы и умиротворение. Вы не будете понимать, в чем дело, а уйдете умиротворенными — то дело силы Божией!

При таком устройстве разве у вас восприятие жизни будет внешним? Нет, вы будете пускать корни, и эти корни будут звать вас сюда ежечасно: "Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! Тогда усвоение церкви будет другим. Тогда мы с первой ступени церковного восприятия поднимемся на вторую; вы будете расти и спеть для того, чтобы стать полным колосом, который должен войти в житницу Божию.

Теперь скажу несколько слов о виновнике сегодняшнего торжества. Кто был архистратиг Михаил? Предводитель небесных сил того таинственного мира, который по вере всегда нас окружает, и все мы находимся в окружении сонма этих духов, и они служат нам день и ночь. Архангел Михаил — это вождь, пастух, нянька, которая ведет нас к спасению, оберегает нас и семьи ваши. Отдайтесь же этому миру и почтите архангела!

Пусть в немощах мы пришли на праздник архангела, но сольемся с вечным ликованием ангелов, вечно находящихся у Престола Отца Небесного. Аминь.

Христос, желая разбудить вашу душу, спрашивает: "Ты сам-то веришь, что Я могу помочь, или нет? Я же знаю, что ты обошел со своим сыном все распутья, перебывал у всех врачей, испробовал все мази, объехал все курорты и теперь, когда ты видишь, что тебе никто не может помочь, когда только Я один у тебя остался, ты идешь ко Мне и говоришь: "Если можешь — помоги". Ты и здесь не оставляешь своего лукавства. Выбирай что-нибудь одно: или ты думаешь, что тебе поможет кто-нибудь другой, кроме Меня, так и иди к нему, а если Я один только у тебя остался, то ты приди ко Мне и скажи, как тот отец: "Господи, один Ты у меня остался; дурен я, помоги моей слабой вере!"

Братия, вы сами замечаете, что, если произволением Божиим стали на путь спасения своей души, если вы любите Церковь, разве не говорят о вас, что вы — больные, что вы — кликуши, что вы — сумасшедшие? Тот, кто идет путем спасения своей души, постепенно порывает с миром. Нити, которые связывают его с ним, становятся все тоньше и наконец совсем обрываются. Он уходит от людей, и тогда про него говорят: "Он мертвый95, как говорила та евангельская толпа про юношу, которого Христос поднял с земли.

На главную страницу-http://pravbrat.narod.ru/index.html