Вот почему и сказано: "Следуй за Мной", т.е. безбоязненно, как Мой ученик, иди по пути, по которому Я прошел... Иди с Крестом к своей Голгофе и через нее к своему воскресению.

Этот неминуемый путь (за Господом) был, есть и навеки останется Крестом, т.е. путем страданий, потому что, во-первых, борьба с грехом всегда останется подвигом, насилием, т.е. соединена со страданием; во-вторых, и потому, что в мире зла и греха человек, идущий путем праведности, всегда будет не своим, встретит враждебность и на каждом шагу и с каждым днем будет чувствовать несродность окружающего, переживать конфликты с ним, страдать, доколе не "разрешится" от тела и со "Христом будет", т.е. пока окончательно не освободиться от соприкосновения с миром зла, как желал того апостол ("Имею желание разрешиться и быть со Христом". — Флп. 1,23). Так вот каков закон смерти и закон Креста и восстания. Помни.

Это обязательный и непреложный закон. Смотри, не подмени его компромиссными суждениями "своего" христианства!

Это закон и объявлен в устранение человеческого суждения Петра. Там было утверждение мира и отрицание страданий, борьбы со злом, здесь — отрицание мира и утверждение борьбы со злом. Так поправил Петра Сам Христос. Это незыблемо, как сама истина. Это свято.

А потому безжалостно осуди и похорони себя старого, греховного... пойди путем Креста, путем очистительных страданий за твоим Спасителем. Побори до конца грех Голгофою страданий, и ты, как победитель тленного, увенчаешься нетлением. И Первенец из мертвых Христос сделает тебя причастником Своего Воскресения. "Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его (через путь Креста), то должны быть соединены и подобием воскресения" (Рим. 6,5).

Тебе будет очень трудно, потому что ты окружен миром греха. Если же ты для облегчения тяжести жизни среди зла, как тебе думается, станешь на путь сглаживания пропасти между тобой и миром зла, то ты только потеряешь, потому что всякий компромисс есть путь истребления христианства (ср.8,32-33). Незаметно для себя самого ты отвергаешься от Меня, и тогда Мое лицо должно отвернуться от тебя.

Вот почему всякое, даже, по-видимому, малое компромиссное отклонение от Христа, даже только "стыжение" Его перед лицом мира — греха так строго встречается Господом, что Он постыдится такого верующего ("отвернет Свое лицо: не вем вас"...), когда придет во славе Отца с ангелами Своими.

Ведь только что было сказано, что они "сберегут душу свою" (ср.8,35) и станут причастниками неумирающей жизни. Они "перешли от смерти в жизнь" (Ин. 5, 24).

И, конечно, они увидят Царствие Божие, которое "внутри нас", в наших сердцах и душах. Как только они родятся "от Духа", так и сделаются причастниками Царства Духа, потому что "рожденное от Духа есть дух" (Ин. 3,6).

И Царствие Божие объявится в них "в силе". Это будет не теория, не рассудочное знание, а огненная стихия, вдвинутая в их души. Это будет сила жизни, новая сила новой жизни. Совершенно понятно, что это будет "сила", потому что "Дух животворит". Вот плоть — та "не пользует (им) нимало", а "Дух животворит" (Ин. 6,63). Он — сила. Эту силу и обретут причастники Божия Царства.

Господне Преображение на Фаворе — это образ преображения души, пошедшей за Христом. Как на Христовом пути были не только терния Креста, но была и слава Фавора, так и на пути души, взявшей Крест, будет свой Фавор и сладость Фаворского Света.

Идут к Фавору после "шести дней". Шесть дней - это трудовая неделя, указанная Господом: "шесть дней делай". Значит, на Фавор восходят после трудовой недели жизни, в конце крестного подвига жизни.

И восходят на Фавор только избранные. Господь берет с собой лишь избранную троицу: Петра, Иакова и Иоанна, как будто указывая, что избранные души ведутся к Фавору тремя добродетелями: крепчайшей верой, непоколебимой надеждой и огненной любовью.

Итак, когда заканчивается путь подвижнической борьбы с грехом, когда сплелся венок добродетели, венчающий ратоборца, тогда Господь сподобляет душу Фавора.

Фавор — это, прежде всего, духовный подъем. Это — высокий подъем, как экстаз. Если для обычного, ежедневного молитвенного озарения Господь дает образ восхождения на гору, то здесь, готовя избранных к Фаворскому преображению, Он вводит их на "высокую" гору.

Значит, Фавор — это уже полная оторванность от земли. Это — взлет ввысь. Это — вдохновение, экстаз.

Евангелист Лука боговдохновенно упоминает об этой стихии, чтобы нам не забыть ее: "Взошел Он (Христос) на гору помолиться. И когда молился, вид лица Его изменился" (Лк. 9,28-29).

Когда Божественный Свет осияет душу, она, вся воспламененная огнем Божества, сама загорится ярче солнца, и либо как зеркало души засияет пленительным Божиим Светом. "И просияло лице Его, как солнце".

Даже материальная природа и та изменяется, пронизанная Божественным озарением. Она как бы истончается, теряет свою плотность, материальную грубость и преображается, обволакивается Светом Фавора. (Отсюда — нетленность тел святых угодников и чудотворение предметов, бывших в их употреблении.)

"Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег".

И Божие Слово добавляет, что это озарение телесной природы вовсе не является результатом каких-то земных причин, каких-то законов органической и неорганической жизни, но есть сверхземное явление.

Евангелист не без причины пишет о преображенных одеждах Христа, что они сделались такими блистающими, "как на земле белильщик не может выбелить", указывая этой подробностью, что не земная, не естественная причина изменила природу ткани, а это сделала стихия Фавора.

Какое же содержание Божественного озарения? Чем наполнена жизнь души в благодатном Фаворском Свете?

Она наполнена общением с миром неба. "И явился им Илия с Моисеем; и беседовали с Иисусом". Называются два представителя горнего мира: представитель закона и законной правды, как бы представитель веры — Моисей и представитель жизни, ревностных праведных дел — Илия. Но Илия, хотя и жил после Моисея, называется раньше его в обозначение мысли, что "вера без дел мертва" и что дела принимаются на небо, как взошел туда ревнитель жизни, "во плоти ангел" - Илия.

Общение с миром Неба имеет своим центром искупительное дело Христа, спасение человека. А центром искупительного дела, конечно, являются страдания, смерть и Воскресение Христа. В Христовом Кресте и Воскресении — все обаяние христианства. И в крестном следовании за Ним, и в воскресении с Ним, своим Спасителем, конечно, все устремление праведной души.

Вторая половина евангельского рассказа о Преображении передает о влиянии благодатного озарения на человеческую природу, когда последняя соприкасается со стихией Фавора. Тогда духовная сторона человека покоряется пленительностью видения, и человеческий дух рвется в стихию неба, как в желанный отчий дом. И душа хотела бы навсегда потонуть в покоряющей атмосфере Господнего Царства! "Учитель, хорошо нам здесь быть", — говорил Петр за себя и учеников, покоренный Божественным видением.

А в то время телесная природа человека, как грубая, земная, отягчается от яркой пленительности несродной для нее стихии, которая подавляет и как бы вытесняет тело, как чуждое, и, кроме того, телесная природа устрашается необычайностью видения. "Петр же и бывшие с ним отягчены были сном". "Они (ученики) были в страхе".

Общим результатом прикосновенности души к Божественному озарению, конечно, является покорность души и ее тяготение к небесному миру. Душа захватывается Господом и влечется, и ничто уж ей не мило, как только "со Христом быть". Ученики "никого более с собою не видели, кроме одного Иисуса" (ст.8).

Таково озарение души подвижника, взявшего Крест и грядущего за Христом. Такова награда за подвиг. Таково блаженное приобщение к Фаворскому Свету.

"Да воссияет, Господи, и нам, грешным, Свет Твой присносущный!"

Эта картина человечества в его отношении ко Христу. Господь, исполненный Божественного озарения, сходит с Фавора, высоты благодатного Света, и у Его ног развертывается типичная картина человеческой жизни.

Большая толпа народа, говорливая, шумливая, любопытная, кидающаяся от впечатления к впечатлению (ст. 15), поверхностная и, в конце концов, равнодушная. И во главе толпы — ее представители "мнящие себя мудрыми быти" (книжники). Они все знают. Толпа требует, чтобы они все знали. И они говорят, говорят без конца, как разумные всеведы (ст. 14). Господь спрашивает у этих всеведов, о чем они мятутся (ст. 16).

И приведенный сообщает Христу, что его сын находится в руках духа зла и что он глухонемой. Вот состояние типичного сына народа, когда он вне Христа: он в руках зла и больной.

Дальше отец подробнее характеризует душевное состояние сына народа: "Где ни схватывает его (дух зла), повергает его на землю, и он испускает пену, и скрежещет зубами своими, и цепенеет". Дух бросает его "в огонь и в воду, чтобы погубить его" (ст. 18,22). Он терзает его "и насилу отступает от него, измучив его" (Лк. 9,39).

Отец обрисовывает типичное состояние порабощения человеческой души злом. Зло "схватывает" человека, т.е. приступами накидывается на порабощенную им душу во всяких обстоятельствах, при самомалейших поводах. Оно "схватывает" бедную душу и играет ею, как послушной игрушкой.

Цель зла одна — повергнуть на землю, вытравить из души все человеческое, втоптать ее в грязь, смешать с землей, чтобы рабство злу было полным, чтобы атрофировалась в человеке всякая надежда на сопротивление, зло и влачит человека по всем стихиям земли ("бросает в огонь и в воду").

Результат понятен: человеческое умирает, проявления жизни сводятся к животным процессам ("испускает пену, скрежещет зубами"), и душа, связанная злом, цепенеет.

Евангелист добавляет и еще одну черту, характеризующую состояние человека зла: он не выносит мира добра. Всякое, даже внешнее соприкосновение с добром, с тем, что говорит о Христе, порождает в нем злобу, доходящую до бешенства. Зло не выносит того, что его отрицает и разоблачает уже самим своим существованием. Вот почему, рассказывает евангелист, когда "бесноватый увидел Его (Христа), дух сотряс его; он упал на землю и валялся, испуская пену" (ст.20).

Хотя человек и не замечает своего рабства злу, но все же порабощение мучительно. Оно мучительно в своем существе потому, что обратной стороной властвования зла будет только полная погибель души. Отец так и говорит, что дух бросает человека, чтобы "погубить его". Отсюда и "терзания" человека.

Человек вспомнит о Христе и обратится к Нему. Почему? В нем вспыхнула заглушенная вера? Нисколько. Он обратится ко Христу просто в порядке очередного опыта: "А может быть, что-нибудь и выйдет?! Чем я рискую?"

И вот сыны века сего, когда их постигнет нужда, в таком именно порядке, в порядке испытания очередного средства, приходят к Церкви и просят: "Если что можешь, помоги нам... исцели". И еще хорошо, если просят, а иные с дерзостью требуют чуда: "Ведь Ты же Бог, и Тебе все доступно!"

И Господь укоряет безверного отца бесноватого, чтобы заставить его очнуться, понять всю безвыходность его положения без Христовой помощи и вызвать в нем хоть искру раскаяния в своих заблуждениях и искру веры только в один источник спасения и исцеления.

Обличенный в неверии, как проснувшийся от бесчувствия и призванный к вере в этот миг явного Божия зова ("все возможно верующему"), он приходит в сознание и обнаруживает то, что требуется для успешного обращения к Богу: признание греха и своего бессилия: "Помоги моему неверию" и упругую веру как единственный путь спасения: "Верую, Господи".

Как только была явлена вера, и человеческая душа оказалась подготовленной к обнаружению Божьей силы, так немедленно открывается Божья сила и совершается чудо.

И как ни болезненно для духа зла оставлять насиженное гнездо, как ни сильны его терзания былой жертвы в последние моменты своего властвования над ней ("и вскрикнув и сильно сотрясши его..."), все же Господь, конечно, всегда был, есть и будет распорядителем человеческой жизни, и по Его приказанию дух зла выходит из больного (ст.26).

Дальше святой евангелист показывает знаменательный образ. Исцеленный бесноватый по выходе из него злого духа "сделался, как мертвый, так что многие говорили, что он умер" (ст.26).

А Господь сейчас же разбивает такое поверхностное суждение. "Но Иисус, взяв его за руку, поднял его; и он встал" (ст.27), т.е. Господь показывает, что в освободившемся от зла, с помощью Христовой руки, с помощью Божественной силы, забьет такая жизнь, что душа, только что валявшаяся на земле и обнаруживавшая одно животное начало, поднимается, и встанет, и пойдет, и полетит.

Этими словами Господь узаконивает подвиг для христианина, подвиг, нужный для успешной борьбы с грехом и злом. А то люди склонны успокаивать себя ссылками на Божественное милосердие (прощение Господом, без подвигов и дел, разбойника, блудницы и др.) и склонны уменьшать свою ответственность за духовную бездеятельность.

Узаконение подвига происходит при такой обстановке. Ученики Христовы были наделены от Него даром исцеления больных и изгнания бесов ("дал им власть над нечистыми духами". — Мк. 6,7), и, однако, они не могут изгнать духа зла из глухонемого.

Что же? Разве бессилен Божий дар и напрасно Божие слово? Нисколько. Надо было указать, что Божие всемогущество сильно совершить всякое дело для человека, однако от человека требуется активность.

Вторая причина для человеческой активности указывается Господом (в данном случае) в обстоятельстве как бы вне человека.

Господь указывает неминуемость ("ничимже может изыти") подвига молитвы и поста. Божия сила и Божия помощь его не исключают.

Итак, если хочешь успеха в своем христианском пути, если хочешь побед, а не поражений в борьбе со злом, если хочешь радости достижения, а не потерь унижения и скольжений на одном месте, если хочешь ощущать всегдашнюю Божию помощь, а не безрадостную никчемность и оставленность — берись за подвиг. Подвигом веры и подвигами молитвы и поста поразишь зло, и Божия сила будет ощутимо с тобой.

Почему Господь так нежно любил детей и так нежно ласкал их ("обняв его")?

Потому что дети — образ вновь родившихся в Царство Божие, родившихся от Духа... "Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия" (Ин. 3,3).

Дитя и есть образ возрожденного для Божия Царства. Его душа чиста... Она не испорчена злом мира. Вот почему и сказал Господь в другом месте: "Таковых (детей) есть Царствие Божие" (Мк. 10,14) и "ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного" (Мф. 18,10).

Святой евангелист Матфей, который подробнее передает этот момент беседы Христа, с наибольшей последовательностью, сравнительно с другими евангелистами, воспроизводит речь Господа.

Христовы ученики интересуются: кто больше в Небесном Царстве? (Мк. 9,34; Мф. 18,1). Господь ранее уже ответил на это: больше тот, кто отказался от себя, бросил себя, похоронил себя старого и грешного и возродился вновь (Мк. 8,34-37; Ин. 3,3-8).

Сейчас Господь только иллюстрирует Свою мысль: берет ребенка, обнимает его, ставит посредине и поясняет: "Истинно говорю вам, если не обратитесь (не переродитесь) и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное" (Мф. 18,3). И еще добавляет для исчерпывающей ясности: "Итак, кто умалится (станет ребенком по душе), как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном" (ст.4).

И настолько бесспорна эта мысль о младенчестве души, годной для Божия Царства, настолько она ценна, настолько образ ребенка должен быть памятен для людей как живой идеал стремящихся к Божию Царству, что Господь позднее еще раз утверждает этот образ: "Кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него" (Мк. 10,15), и, мало того, Господь венчает наградой только принявших его и еще не осуществивших.

Принявших этот идеал и ласкающих ребенка, как образ детей Божия Царства, Господь венчает утешительным обетованием, что в лице ребенка они принимают Его Самого. "Кто примет одно из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня".

Как бесконечно Божественное милосердие! Когда человеческая душа, эта христианка по природе, сбитая с толку и сбитая с пути своим грехом и злом мира, все же ощупью тянется к Свету и дотягивается до Бога и Христа, когда она еще не познала Христа в совершенстве и не ходит по Его пути и за Его учениками, Господь все же бережно ласкает ее и благословляет ее путь.

Даже такую душу, еще не сподобившуюся полноты благодатных дарований, Господь, ради признания Его имени, удостаивает Своей поддержки вплоть до явления в ее жизни Своих чудес. Эту же бережность Господь заповедует ученикам: не отпугивайте ее, не насилуйте узостью требований, не требуйте, как обязательного сейчас, "единого пути", которого пока она не понимает, и не заставляйте вот сейчас повернуть и идти за вами.

Богатый юноша ведь тоже не шел за Христом, не понимал и не принял Христова пути ("опечалился и отошел"), а как ласково обошелся с ним Господь и с какой зовущей ласковостью сказал ему: "Не далек ты от Царствия Божия"!

Так и душа, ищущая Христа, Божественным милосердием и помощью придет к Нему, если она честно ищет Его. Она неминуемо придет к Богу и Христу, потому что путей только два: или путь с Богом и Христом, против зла, или путь со злом против Бога и Христа. И третьего пути нет... Вот почему и сказал Господь: "Никто, сделавший чудо именем Моим, не может вскоре злословить Меня".

Потому, не возбраняйте ищущим ходить своими путями в поисках истины и Бога. Сегодня они не примут полностью Божия пути, а завтра, Божиим озарением выросши духовно, они поймут единый путь и станут на него и пойдут только за Христовыми учениками.

Или как дополнено в другом месте: "Кто не со Мной, тот против Меня".

Чаша воды, поданная ученику Христову, есть обозначение всякого доброго дела, совершенного во имя Божие.

И мысль здесь такова, что самый ничтожный твой поступок, совершенный во имя Бога, не канет бесследно, а уйдет в вечность бессмертным цветком, из которого сплетается тебе бессмертный венок.

Но имей в виду и запомни навсегда, что тут дело не в чаше воды, и заслуга не в том или ином одолжении своему ближнему, а венчается даже малейшее добро лишь тогда, когда оно совершено "во имя Мое", т.е. Христово.

Когда у христианина вся жизнь обращена к Богу и каждый шаг жизни наполнен желанием исполнить Божию волю о себе и стать ближе к Небесному Отцу, когда чаша воды подается с трепетным сознанием: "Вот Отец послал ко мне Своего сына и моего брата, и я с любовию обнимаю его", тогда, конечно, вода силою твоей обращенности и любви поднимет тебя до высоты неба и сделает причастником части Господней.

Итак, если ты устремлен своей жизнью к Богу и хочешь проникнуть в часть Господню, то, делая малейшее добро с Христом и ради Него, ты и становишься через Него причастником Его Царства.

Несколько выше (ст. 34-37; ср.Мф. 18,3-4) Господь называет ребенка образом рожденного в Небесное Царство, называет его большим в Небесном Царстве, хотя он и мал физическим ростом. Через образ ребенка Господь внушает, что в Небесное Царство входят младенцы по душе, чистые сердцем, не тронутые грехом. Уже прямо называет истинно верующих в Него младенцами. Они "малые" потому, что они "последние", как отвергшиеся мира (ср. Мк. 8,34-37), и они "малые" потому, что они незлобливые, смиренные, чистые, искренние, послушные, как младенцы.

Если венчается тот, кто во имя Божие принимает этих "малых" (ст.37), то, напротив, подлежит тяжкому наказанию соблазнивший младенца о Христе, т.е. сбивший его с пути Божия Царства.

Вот как ценна для Господа каждая спасающаяся душа, как велика Божия забота об ее сохранности в Божием Царстве и потому так тяжек грех всякого соблазнителя, сталкивающего брата с Божия пути.

Потому так же безжалостно, как тебе надо похоронить всего себя греховного, так же безжалостно отсеки в себе мешающее твоему пути, когда ты стал на него и идешь им.

И даже не так надо сказать: а устрани и отсеки еще безжалостнее, потому что, если в начале пути ты осудил и похоронил в себе всего древнего змея, то зачем же теперь беречь малую ехидну? А потому без колебаний отсеки в себе соблазнителя, сталкивающего с пути.

Господь называет три источника соблазна: руку, ногу и глаз и тем обозначает соблазны, происходящие от разнообразных движений тела (рука — осязание, похоть), от различных видов человеческой деятельности (нога — поступки), и от человеческой мысли (глаз — видение, мысли).

Причем Господь указывает источники соблазна в порядке их жизненной силы. Сначала называет соблазны, наиболее близкие человеку, возникающие в нем как бы непосредственно, затем соблазны, воспринимаемые сознательно и идущие извне, от внешней жизни, и, наконец, более утонченные — соблазны мысли. Но все три источника соблазна объединяются тем, что повод к их возникновению идет извне, через внешние органы чувств (рука, нога, глаз). Потому Господь указывает один прием борьбы с соблазнителем: "отсеки", "вырви", т.е. прием отметания, отбрасывания, подавления внешнего ради спасения внутреннего — души.

Господь так и говорит и трижды повторяет одно и то же как очевидную истину, что лучше человеку безрукому, безногому и безглазому войти в блаженную вечность, чем с двумя руками, ногами и глазами остаться в мертвенности, потому что, в самом деле, "какой выкуп даст человек за душу свою?" (Мк. 8,37)

Чем может компенсировать человек потерю души? Конечно, ничем. Не только рукой, ногой и глазом, а и всей внешней жизнью! Значит, за свою душу и ради нее без колебаний лишайся руки и глаза, т.е. отсекай соблазняющее внешнее.

Не раздумывай, что оборвешь лишнее. Лишнего никогда не будет. Не будет ошибки, если обрежешь соблазнительное сейчас. Кромсай и кидай внешнее без раздумья, чтобы кругом была обезвреженная среда, пусть даже пустота. Ты все же будешь не побежденный, а победитель, и будешь ты не потерявший, а приобретший, потому что ты приобрел, ты сберег свою душу.

Во всех случаях обрезывания внешнего, когда через то (обрезывание) ты сберегаешь свою душу, ты только выигрываешь, потому что в случае утраты души от внешнего соблазна уж ничто внешнее, сохраненное тобою из жалости к себе, не в силах компенсировать тебе потерю души.

"Какой выкуп", какую компенсацию может иметь человек при потере души своей?

Итак, не скорби, что будешь ты жить не полной внешней жизнью и будешь обрезывать себя во вредных устремлениях тела. Не лучше ли тебе в скромном костюме, в отсутствии рассеивающих впечатлений и отсечении вредных движений сохранить действенность и ширь души и влиться ею в блаженную вечность, чем со знанием последнего вычурного танца, в туманящем азарте прискакать с трупом души к тупику безвыходности...

Что лучше? Что выгодней? "Какой же выкуп", какую компенсацию может иметь человек за потерю души своей?

Образным выражением "всякий огнем осолится" Господь незабываемо обозначил неминуемость подвига.

Грех разлагает тело и разлагает всю жизнь. Христианин объявил войну греху, и ему надо остановить разложение жизни. И как в материальном мире разложение останавливается воздействием на ткани сильно действующих растворов, например, соли, так и ты, чтобы остановить внутреннее разложение, духовно осолись. Забронируй себя от разлагающего влияния греха... Подвергни себя воздействию сильных средств, которые прекратили бы распад души.

Это средство, как соль, что предохранит душу от греха и распада, — подвиг. Подвиг - это огонь. Он сожжет путаный хворост страстей. Он вытеснит едкий стелющийся дым похоти. Он истребит тлеющий угар увлечений.

Подвиг — огонь. Он опалит зияющие раны твоих поражений, выжжет нечистоту порока, выжжет смрад разложения, прокалит тебя добела, как металл, и будешь ты золотом, прошедшим горн очищения, будешь золотом, которого уже не коснется ржавчина.

Тяжело? Строго? Да, тяжело. Но неминуемо. Посмотри вдумчивей, как говорит об этом Господь.

Значит, мысль Господа такова, что, если ты встал на путь Христов и отверг себя, чтобы найти себя возрожденным, то нечего тебе жалеть одного своего члена, мешающего твоему духовному восстанию. Безжалостно отсеки его. Не бойся. Не колеблись. Это неминуемо! Насилия над собой даже до крови не избежать, потому что всякому надлежит "огнем осолиться".

Надлежит "осолиться огнем" всякому без исключения. Всякому, кто хочет освободиться от смрада распада и осолить себя, неминуемо пройти через очистительный подвиг. Этот подвиг может быть жесток, как огонь. И, однако, не смущайся, иди и гори, потому что через горение ты застерилизуешься духом. Ты станешь чист, как раскаленное серебро, и процесс тления (разложения) прекратится.

Затем Господь вскрывает и еще одну сторону подвига осоления — его ароматность, делающую кровавые борения увлекательными, зовущими, а слезы — радостными, слезами счастья, слезами пленительнее смеха.

Господь говорит о жертвенности подвига. Он говорит, что всякая жертва осоляется солью, т.е. всякий, приносящий жертву, заботится, чтобы она была угодна, и делает ее ароматной, придавая ей лучший вкус. Основное вкусовое сдабривание — это соль. Вот почему Господь и сказал, что жертвенное приношение осоляется солью, т.е. делается ароматным, приятным.

Так и ты смотри на свой труд ради души и ради Господа как на жертву, а потому неси подвиг с радостью. И осоли его огнем борьбы и очищения, чтобы твоя жертва-подвиг стала ароматной и приятной, как осоленный жертвенный дар.

И твой подвиг ради Бога будет таким, когда он пойдет от сердца, как искренняя жертва Богу. Тогда боренья, совершаемые ради Бога, заполнят всю душу и потекут в ней, как благословенный фимиам... В душе разовьется влечение к бореньям, и уже тоска о подвиге будет снедать ее, если б она, хотя временно, ушла от борений. Тогда за страданием проглянет утеха, и за слезами засветится тихая радость... Тогда ты полюбишь страданья, и мила тебе будет печаль о Боге.

Вот что значит осоление души, когда она через подвиг сделается ароматной жертвой Христу.

Господь и еще углубляет ту же мысль: "соль — добрая вещь; но ежели соль не солона будет, чем вы ее поправите?"

Это значит, что если ваше делание ради Господа будет нудно и безвкусно, если саможаление будет влачить вас по низине будней, и среди болота падений вас будет хватать только на мшистые кочки непрочных опор, и вы будете бояться крутизны насилия над собой, то ваше делание потеряет весь захват подвига, выдохнется и станет безвкусным, как соль, потерявшая силу.

И ничто, решительно ничто не поможет вам вернуться к духовной бодрости и радости о Христе, как новое осоление себя, т.е. опять путь огненного насилия над собой, захвата в труде ради Христа, чтобы снова появился аромат жертвенного горения и крепость осоленной души.

Наконец, Господь делает последний вывод: "Имейте в себе соль, и мир имейте между собою". Нам нечего прибавить к этим Господним словам, и надо лишь глубже запечатлеть их на первой странице своего сердца.

Да, "имей в себе соль"! Держись подвига, как огненного очищения, чтобы в нем осталась душа и тем прекратилось бы ее разложение. Лишь через подвиг ты станешь верным сыном Небесного Отца. Лишь через подвиг ты обретешь мир Христов, заповеданный ученикам и оставленный им: "(Хочу), чтобы вы имели во Мне мир" (Ин. 16,33).

"Мир оставляю вам, мир Мой даю вам" (Ин. 14,27). Лишь через подвиг ты обретешь то, что отличает истинного ученика Христова, — любовь: "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (Ин. 13,35).

А с миром Христовым в душе, с любовью в сердце ты исполнишь и последний завет: "Мир имейте между собою".